Ведическая школа Русколани. Сон на яву. Книга 1
Ведическая школа Русколани. Экспедиция в Навь. Глава 1
В поисках Беловодья
Глава 25 / Глава 26
ГЛАВА 27. Чёрная башня
Как и прежде, когда Кир в первый раз пробовал войти в сознание подружки, он столкнулся с такой же темнотой, что встретила его при первой попытке. Темнота и ничего более. Прежде чем пробовать проникнуть дальше, мальчик решил подождать, настроить себя на дальнейшие действия. Но как оказалось, никаких дальнейших действий не потребовалось. То, что Кир принимал за непроницаемый тупик в сознании Повелевсы, оказалось местом, где она как раз и застряла. Когда мальчик разглядел это самое место, он сильно ужаснулся.
Вдали перед Киром возвышалась огромная башня, строительным материалом которой служили чёрные кирпичи. Башня была окружена огромной толпой, в основном детей, подростков и совсем в минимальном количестве взрослых людей, все с завязанными глазами. Они месили чёрную грязь, слагая из неё кирпичи. Эти кирпичи складывались под Башню, и она медленно, но росла вверх. Толпой так называемых строителей, с огненным хлыстом в руках, дирижировал гигантских размеров, не менее трёх, а может и больше, метров, чёрный человек с крыльями, как у летучей мыши. Лица у него не было. Вместо головы и шеи — чёрный, как смоль, непроницаемый шар, но с отражающей поверхностью. За спиной его висела труба, на которой была начертана надпись: «Как только Башня достроится до неба, затрубит труба и оживит всех, кто её строил. Остальные сгорят в геенне огненной».
На вершине Башни — небольшая группа, выбранная из толпы, детей-подростков — две девочки и два мальчика. Они равномерно распределились по четырём сторонам башни. Каждый из них вооружен луком и стрелами. Они пускали эти стрелы в тех, кто несколько замешкался в строительной работе. На стрелах у девочек вместо наконечников — красивые цветы, но от них исходит запах разложения. Наконечники стрел у мальчиков ядовиты. Девичьи стрелы распускают зловонный запах, а стрелы мальчиков не попадают в работников снизу, но они впиваются возле их ног, заставляя двигаться быстрее и слаженнее.
Вот из скрытого тучами неба сверкнула космическая молния и попала в верхушку Башни. Верхушка откололась и стремительно упала вниз вместе с её обитателями. Благодаря вспышке этой самой молнии, Киру и удалось разглядеть своё и Повелевсы местонахождение, хотя саму подружку он пока не обнаружил.
Внутри Башни лестница, которая вся заполнена детьми, выделившими себя из толпы. На смену упавших с вершины появляется новая порция избранных, и они продолжают дело. А толпа снизу снова возводит Башню. Через неопределённый период времени вновь ударяет молния. И не может Башня дорасти до неба.
Во время сияния космической молнии, как бы не старался человек с крыльями, что управлял толпой, увернуться и отмахнуться хлыстом, световой поток настигал его. От поверхности чёрного шара отражались и распространялись лучи, свет которых невыносим ни для кого. И лишь один луч проникал в лабиринт, скрытый под землёй, на которой топталась толпа. Некоторые из толпы дети переставали месить чёрную грязь, сбрасывали с глаз повязки и спускались в лабиринт, следуя за сверкающими лучами.
Свет молнии медленно померк, и только после этого, привыкнув к темноте, для чего ему понадобилось немало времени после наиярчайшей вспышки, Кирилл смог присмотреться к окружающей его обстановке. Первым, к чему приступил мальчик — к поиску Повелевсы. В невидимом тонком образе можно было не бояться оказаться замеченным ни для кого, особенно того страшного крылатого существа. Не видя лица, не представляя, что творится в его голове, которую замещал непроницаемый шар, можно было ожидать всего, что угодно.
Кирилл наконец-то решился сдвинуться с места и только сейчас понял, где он вообще находился. А находился он в колеснице, запряжённой четырьмя огромными грифонами, вероятно, принадлежащим крылатому человеку. Небо над мальчиком, впрочем как везде, было закрыто тучами, в которых гремел гром, и сверкали далёкие, тонкие нити молний, которые, в общем-то хоть и немного, но давали дополнительный свет . Поэтому, несмотря на то, что наиглавнейшая задача, с которой он здесь оказался, была отыскать и вернуть Повелевсу в её тело, он успел рассмотреть грифонов.
Изучать этих могущественных созданий на занятиях у Словохотца и видеть их на картинках, никак не могло сравниться с тем великолепием, которое открылось мальчику при непосредственной встрече. Перед Кириллом стояли, переминаясь с лапы на лапу, крылатые чудовища с львиным туловищем и головой орла — стражи золота. Глаза у грифонов с золотым отливом. Голова по размеру напоминала голову волка с огромным, устрашающего вида клювом в фут длиной. Крылья со странным вторым суставом, чтобы удобнее было их складывать. От их крика вянут цветы, и жухнет трава, а если есть кто живой, то все мёртвыми падают. В памяти сразу всплыли заученные строки о грифонах, что они охраняют все подходы к Ирийскому саду на Алатырь горе, где вместе с василисками стерегут яблоню с золотыми яблоками, которые, как известно, если кто попробует, тот получит вечную молодость и власть над Вселенной. Именно в Ирийском саду, с целью украсть одно из этих самых яблок, и повстречался их мастер-кудесник Волх со своей будущей женой Лёлей.
Красота, сила, мощь, трепет — всё это сочеталось при взгляде на величие крылатых существ. И допустить их присутствие в той же Нави в услужении у Змея Индрика было ещё возможно. А вот что они могли делать здесь, у тёмного Владыки, оставалось под вопросом. Хотя вопрос этот довольно быстро разрешился. Кир заметил, что крылья грифонов были не сложены вдоль туловища, а как-то неудобно собраны над спиной. На крыльях, впрочем, как и на клювах грифонов, мальчик разглядел почти незаметные путы, доставляющие существам сильное неудобство.
Кира очень удивило его местоположение, и тем более наличие грифонов в этом угнетающем месте, но, тем не менее, не задерживаясь больше ни на секунду, он поторопился на поиски подруги.
Лёгкой, бестелесной дымкой он поплыл ближе к Чёрной Башне. Шестым чувством мальчик понимал, всё основное действо в этом месте происходит именно там. Не зря же шароголовый человек так внимательно следил за её строительством. Но как это уже говорилось выше, Кир был невидим. Он беспрепятственно достиг толпы людей. Облетел Башню. Повелевсы нигде не было. Однако мальчик точно знал — она здесь. Кир повторно принялся осматривать область вокруг Башни…
С противоположной стороны от той, откуда за строительством следило крылатое существо, среди толпы произошла некая заминка. Она-то и привлекла внимание Кира. Из кучи поверженных молнией детей, которые вместе с верхушкой Башни свалились к её подножию, выделялась одна странная ото всех фигура. А странной она была по той причине, что с какой уже по счёту попытки всё пыталась и пыталась подняться с земли. Движения её были столь несуразные, что только благодаря тому, что неуклюжую фигуру скрывали стены Башни, она до сих пор не привлекла внимание крылатого существа. Только поэтому его настроение никак не изменилось, впрочем, как и непроницаемость его головы-шара. А неповоротливый человек тем временем всё пытался справиться со своим телом. Она, а это оказалась молодая девушка, наконец-то поднялась из вязкого грязевого месива и нескоординированными движениями стала приближаться к основной толпе ослеплённых повязками на глазах детей. Присоединившись к скопищу строителей, вместе со всеми девушка вновь принялась за работу. Словно из снега снежки, из грязного месива люди лепили кирпичи и подкладывали их под самое основание Башни. Медленно, но верно строение вновь начало набирать высоту.
То, что неуклюжая девушка была никто иной как Повелевса — не составляло никаких сомнений. Кирилл не отставал от неё ни на шаг. И всё-таки, для полной достоверности, он пытался прочувствовать, понять, на самом ли деле в этом чужом теле заключено сознание его самой близкой подруги. Он не ошибся. Следуя за незнакомкой, не упуская сознание Повелевсы из-под контроля, мальчик принялся уговаривать девочку покинуть чужеродное тело или хотя бы снять с глаз повязку. Но все его просьбы разбивались, словно о гранитную стену. Сознание Повелевсы никак не реагировало на уговоры друга. Мало того, он стал замечать, что чем больше и дольше уговаривал подругу, в довольно короткий срок сам начал поддаваться влиянию местной среды, погружаясь в упадочное расположение духа. Вплоть до такой степени, что хоть залепляй себе повязку на глаза и вливайся в строительство Башни. Мальчик как мог гнал от себя разрушительные и губительные мысли. Чтобы как-то избежать навеянного местной атмосферой состояния, не видеть окружающую его действительность, Кир решил полностью слиться с сознанием девочки, также войдя в чужое тело. Ничего сложного для Кирилла это не представляло. Не ощущая перед собой ни малейшего препятствия, он оказался не просто внутри тела… Если ранее, сливаясь с сознанием подруги, он всего лишь касался, находился рядом, то сейчас он оказался не просто внутри её сознания, а в подсознании…
Кира обдало такой волной отчаяния, уныния и боли, что, несмотря на лёгкое проникновение в тело, его чуть не вынесло обратно наружу. Но мальчик удержался. Удержался и понял, почему Повелевсе так не хотелось покидать чужое тело и возвращаться в своё. Душа девочки буквально обливалась слезами, извергая потоки горести и скорби.
Отчего же мысли Повелевсы были такими горестными?
Девочка страдала. Страдала от безответных чувств. А теперь ещё она узнала, почему её чувства были безответными. Её вторая половинка, будучи в теле Святослава, сама пожелала отстранить себя от памяти прошлого, эмоций и чувств, и теперь девочка не могла дождаться, когда они вновь раскроются, если раскроются вообще. Да, она пообещала помочь своему другу справиться со столь невероятным недугом и найти, приобрести чувства по-новому. Но попав в сети Горгоны, последовав за ней и оказавшись у Чёрной Башни, все её желания развеялись, словно их и не было. И теперь кроме отчаяния об окончательной потере любимого человека, больше никаких мыслей у неё не было.
Кирилл чувствовал себя настолько виноватым… Теперь он уже не знал что лучше: с чувством вины оставаться в чужом теле и подсознании подружки, либо оказаться снаружи и как и все, кто сюда попал, лопатить, месить кирпичи и складывать Башню, надеясь, что рано или поздно труба затрубит и оживит всех, кто её строил. Если только раньше он не свалится с этой самой Башни…
Ох, это чувство вины, оно тяжким грузом тянуло вниз, хотя казалось, ниже некуда. Кир очень сомневался, что Чёрная Башня и Тёмный Владыка, а крылатое существо было никем иным как Тёмным Владыкой, находятся где-то на верхних уровнях Слави, и тем более Прави.
Медленно, но верно отчаяние также стало овладевать сознанием Кирилла. Он настолько ощущал себя виноватым перед Повелевсой, и ему было так горько от этих чувств и от того, что помочь он явно ей не мог…
С этими ощущениями мальчик всё глубже и глубже проваливался в подсознание Повелевсы. Казалось бы, ему должно быть от этого ещё тяжелее и горестнее, но каким-то необыкновенным образом из самого дальнего и глубокого, можно сказать недосягаемого уголка души или памяти, он разглядел неясные, расплывчатые образы-картинки. Наблюдая за неясной туманностью, Кир стал ощущать, что от образов явно исходит родственное тепло. Немало удивившись новым ощущениям, мальчик окунулся в подсознание, в начавшие проявляться мыслеформы подружки, как говорится, «с головой» …
* * *
Встреча Святослава с Жарой у реки круто изменила жизнь обоих. А первое настоящее свидание князь назначил девушке на следующий же вечер. Жара пришла в условленное место — к сдвоенному дубу в Ярилиной роще — чуть раньше. Не успела она оглядеться, как сначала услышала стук копыт, а потом увидела и Святослава на великолепном белом коне. Ещё один, не менее чудесный, конь был привязан к седлу и бежал сзади.
Когда влюблённые вышли в поле, Святослав предложил продолжить прогулку на лошадях. Жара радостно согласилась и подошла к коню. Тот заржал, зафыркал, даже оскалился, почуяв незнакомый запах. И князь, крепко державший поводья в мощной руке, как-то засомневался в способности рядом стоявшей девушки подчинить себе такого норовистого скакуна. Но все страхи и сомнения оказались напрасными: Жара вела себя спокойно и уверенно. Чуть повысив голос, она несколько повелительным тоном произнесла слова команды и, держа поводья в левой руке, правой начала ласково поглаживать коня. Через несколько минут девушка легко, словно вспорхнув, вскочила в седло. Конь ещё немного поупрямился, но, к удивлению Святослава, по-мальчишечьи присвистнув, прижав колени к бокам скакуна, Жара лихо понеслась по полю. Оставалось только любоваться стремительным движением девушки или броситься вдогонку. Но увлечённый азартом скачки, Святослав выбрал второе. Жара же на все его шутливые угрозы догнать отвечала заливистым смехом, чем только ещё больше подзадоривала.
* * *
Скачка Святослава и Жары была сродни полёту: так упоительна и вдохновенна была она. Люди и кони словно слились в единое целое, и распустившаяся коса девушки только усиливала впечатление.
Только граница поля заставила Жару умерить бег коня. Святослав готов был отчитать девушку за отчаянную, безрассудную гонку, но, увидев девичьи глаза, наполненные радостью и восторгом, он не осмелился: слова будто застряли в горле после первых же произнесённых звуков. Глаза и губы, губы и глаза влюблённых… Сколько о них написано, сколько спето и сказано! Но каждый раз волшебный миг первого поцелуя заставляет трепетать сердца новым, свежим чувством. Поцелуй Жары и Святослава был настолько долгим, сладостным и жарким, что их кони успели повздорить… Святослав прикрикнул на них, после чего, пересадив Жару к себе, вновь привязал второго жеребца на длинном поводу.
Так они и ехали лесом. А когда начало смеркаться и повеяло прохладой, князь накинул на них обоих тёплый, двухслойный плащ, предусмотрительно взятый с собой и привязанный до этого к седлу. Так они и ехали — двое под одним плащом, на одной лошади…
* * *
Насколько же знакомы и близки оказались образы Повелевсы. Теперь уже, отодвинув чувства вины и уныния в сторону, на Кира нахлынула волна памяти давно минувших лет. Конечно же, он узнал себя в образе Святослава. И этот образ ему был уже знаком, он с ним встречался…
Каким-то дальним, еле уловимым чувством мальчик ощутил опасность. Как же Кириллу не хотелось покидать то время и место, когда Святославу и Жаре было так хорошо…
Превозмогая себя, с большой неохотой мальчик вынырнул сначала из подсознания Повелевсы, а затем и тела незнакомой девушки. Оказавшись снаружи, на него вновь навалилась та тяжесть, что заставляла забыть о главной цели и задаче, ради которых он здесь очутился. Гоня от себя тягостные наваждения, Кирилл вновь начал осматриваться. И то, что он увидел, ошарашило его не меньше тех чувств, что испытывала Повелевса, и с которыми столкнулся мальчик…
Тело девушки, которое служило сознанию Певелевсы временной оболочкой, обошло стены Башни и теперь на виду Тёмного Владыки толкалось в хвосте очереди, желая попасть внутрь и на лестницу, чтобы вновь оказаться на её вершине и, конечно же, рано или поздно подвергнуться удару молнии. И тогда всё,-- конец. Кирилл чувствовал, сознание Повелевсы больше никогда не окажется в её собственном теле.
Он звал, просил, умолял… Но как и ранее все его просьбы и мольбы разбивались о неприступную стену. Ведя борьбу с вновь наваливающимся на него подавленным, безотрадным состоянием, не переставая взывать к сознанию, душе, мыслям подружки, Кир потерялся во времени. Его выдернула в реальность новая вспышка молнии…
И как оказалось, опасность исходила не от того, что Повелевса желала попасть на вершину Башни.
Этот разряд молнии был мощнее, длиннее и держался в небе куда дольше первой. Сверху уже рушилась верхушка Башни, сопровождаясь криками тех детей, что находились на её вершине. А внутрь Башни, толкая друг друга, вваливалась новая порция строителей, желающих оказаться наверху. Самым последним среди них затесалось и тело незнакомой девушки с помутнённым сознанием Повелевсы.
Если раньше Тёмный Владыка пытался увернуться от светового потока молнии, то на этот раз намеренно подставил свою голову-шлем. От головы, как это и должно было произойти, отразился ни один луч, а целый букет лучей и направился прямиком под ноги незрячих в повязках людей. Только вот один луч был нацелен не под ноги незрячих строителей, а точнёхонько в тело незнакомой девушки, в котором на данный момент, ничего не подозревая, находилась Повелевса.
Дальнейшие действия произошли настолько быстро, что позже, когда Кирилл рассказывал, как он смог решиться на последующий шаг, мысли его путались в неясности.
Однако в данный момент решение было принято с той же молниеносностью, с которой был направлен луч света.
Кирилл с такой скоростью и силой тарана врезался в незащищённое тело незнакомки, что, как пробку из бутылки, вытолкнул сознание Повелевсы наружу, перехватив инициативу владения телом девушки в свои руки и приняв на себя, возможно, смертоносный удар. Не понимая зачем, но мальчик успел развернуться и даже снять с глаз повязку.
Кирилл не помнил, доводилось ли ему ещё когда-то испытывать такую боль, что он испытал при данном слиянии луча молнии с его сознанием. Хотя да, доводилось. Давно, казалось, в другой жизни, энергетический поток Горгоны по болевым ощущениям был несколько схож с данным световым ударом, не справившись с которым, на тот момент находясь в образе крыса, он потерял сознание.
От болевого шока, принявшего на себя, пронизанное светом, сверкающее тело девушки непроизвольно упало на колени. Но это длилось не долго. Мальчик не собирался терять сознание, мало того, он намеревался вернуть сознание Повелевсы в её родное тело. Поэтому, собрав в кулак всю свою волю и упорство, сконцентрировавшись на потоке, он начал пропускать через себя остаток светящегося луча и, хоть медленно и неуклюже, поднялся на ноги. Боли больше не существовало. А перед крылатым шароголовым существом стоял человек с широко раскинутыми в стороны руками, без повязки на глазах, и смело, и даже вызывающе, глядящего на самого Тёмного Владыку. И в этот момент, показалось ли Киру или нет, но непроницаемый шлем-голова словно стал прозрачнее.
Но это Киру было всё равно. С исчезновением боли пришли иные ощущения. Пришли воспоминания давно былых времён…
У Святослава за спиной будто выросли крылья. Он удивлялся наступившим переменам в себе.
Живя повседневной жизнью, вдруг на его пути появляется Жара. Сильная, независимая, гордая, как сама Русь. И такая же ласковая и добрая, умеющая любить безо всякой оглядки и корысти. Такую любовь можно было заслужить только истинными достоинствами.
Ещё недавно Святослав ни за что не поверил бы даже самому Великому Кудеснику, если бы тот сказал, что близким другом, которому можно доверить самые сокровенные тайны и излить душу, может стать женщина. И даже не умудрённая опытом жена, а юная дева, которой он, бывалый воин, князь Руси, станет доверять свои помыслы и выслушивать её мнение.
* * *
Воспоминания последней, такой глубокой и искренней любви вместе с потоком непроходящего света волной хлынули в сознание мальчика, а вместе с ними и все те чувства, которые так долго у него отсутствовали. Только теперь Кирилл понял, что значит обладать полноценными чувствами. Несмотря на уныние, творящееся вокруг, он ощущал такое воодушевлённое и возвышенное душевное состояние, будто плескался в разноцветном, искрящемся фонтане, который при этом омывал все его последние горести и неудачи. Эх, если бы не то место и цель, с которой он здесь находился, Кирилл, наверное, так и остался бы в этом блаженном, сладостном состоянии. Но он нашёл в себе силы вынырнуть из источника счастья и вновь кинуться на поиски подруги. Теперь уже не просто подруги, а любимой. И его уже не пугало окружение, где он оказался, и царящая здесь атмосфера. Мыслей и сомнений о том, что у него что-то не получится и след простыл.
А Повелевса в это время искала для себя новое тело.
На этот раз слитие с сознанием подружки было несколько иное. Их касание произошло настолько тонко и нежно, почти неуловимо, и в то же время было таким горячим.
«Жарушка, лада, люба моя… — обратился мальчик к девочке, но поправившись, добавил. — Повелевсочка. Нам пора возвращаться».
* * *
Зар, впрочем как и все, был как на иголках. Если он до сих пор и не вошёл в сознание своих друзей, то только благодаря Беловоду, который с помощью Беланы, доводами и уговорами, удерживал мальчика от поспешных действий. Но как тут было удержаться, спросите вы, когда твоя подруга лежит, как мумия в гробнице, а её друг в её изголовье замер недвижимым истуканом.
Однако, оставаться до поры до времени в стороне, не значит не наблюдать за друзьями. А как раз, глядя на их лица, и хотелось броситься в бой, на выручку. Прошло уже немало времени, а ничего особо не менялось. Но вот на лице Кира появилась мимика такой нестерпимой боли, что Зар не выдержал.
— Посмотрите, посмотрите, ему же больно! Я больше не могу! Я так больше не могу! А вдруг он вновь подвергся энергетическому удару и потеряет сознание? А если он потеряет сознание, то кто его оттуда вытащит? Его и Повелевсу ?
Но пока Зар выговаривал накипевшее на душе волнение, лицо Кира разительно изменилось. Теперь оно выражало полное спокойствие и удовлетворение, словно он сбросил тяжёлый, давно давящий на плечи груз. И уже спустя пару минут совершенно неожиданно, как по команде, Повелевса и Кир распахнули глаза. Первые несколько секунд Зар даже не знал как реагировать от столь внезапного пробуждения друзей. Но вот он ринулся к Киру, чуть не сбив того с колен, а Белана к Повелевсе, которая как раз успела приподняться на локтях.
— Вы живы, вы выгребли!!! — радовался Зарубик. — Как же я волновался…
— Мы волновались, — поправила друга не менее счастливая Белана.
— Да, мы, — согласился Зар. — Но почему так долго? Где вы были? Что произошло? — Зар просто-таки исторгал вопросы.
— Давайте сначала узнаем, что произошло с Повелевсой, — взял слово Беловод. — Что за видение посетило её на этот раз и куда вывело, что пришлось снаряжать помощь?
— Повелевсочка, как ты себя чувствуешь? — вдруг поинтересовался Кир. — Может быть, прежде чем начать рассказывать, ты бы отдохнула?
У Зара от такого поведения друга аж челюсть отпала. Беловод прищурил бровь и заулыбался в бороду. Белана внимательно изучала Кира и Повелевсу, как бы пытаясь угадать, что между ними произошло. Только Николай ничего не понимал, что вообще случилось.
— Со мной всё хорошо, Ведас, — при этом она так посмотрела на мальчика… Такого счастливого блеска в её глазах ни Белана, ни Зар не видели. — Но я бы немного перекусила… — несколько смутилась девочка.
Только это и вывело Зара из ступора. Услышав разговор об еде, он мигом оживился. Захлопнув отвисшую нижнюю челюсть, почавкав языком, он в один миг с полатей печи оказался на полу. Как же это он со всеми случившимися переживаниями пропустил приём пищи?
— Беловод, я помогу вам накрыть на стол. Что, где, у вас тут? — суетился по дому Зарубик.
— Я помогу тебе, Зар, — предложил другу Кирилл.
Только сейчас все обнаружили, что время-то перевалило за полдень.
В считанные минуты, конечно не без помощи Беловода и Николая, стол был накрыт. Все устроились за столом, и когда Повелевсой была выпита кружка вкусного парного молока, съедена парочка блинов с малиновым вареньем, она начала рассказ.
